Я так понимаю, в современных интернетах очень модно высказывать публично свое мнение по тем вопросам, которые человека не касаются, и в которых он не очень разбирается. Давайте и я так сделаю.
Я вот хочу сообщить, что я вообще не люблю русский язык как явление, и поэтому не очень понимаю такого пиитета перед нормами и правилами его употребления. Я не очень специалист в истории русской филологии, поэтому не знаю, в какой именно момент времени с языком это произошло, но у меня есть глубокое ощущение, что литературная версия русского языка выстроена в глубоко прескриптивной парадигме, и создает ощущение какого-то предельно искусственного конструкта, такого себе бюрократического Франкенштейна в костюме-тройке из душного полиэстера. Сколько я ни писал научных работ, отчетов и прочих более-менее формальных текстов на русском, всегда этот текст начинает уходить куда-то в стилистику полуграмотного, но очень выскопарного губернского писца, со всеми бесконечными "глобокоуважаемыя нижеподписавшиеся". Еще более отвратительным способом, при попытках из этого бюрократизма выскочить сразу начинается блатная музыка. И это моя основная претензия ко всем этим новомодненьким луркоспикам и прочим похожим способам излагать свои мысли. Не то, чтобы я был как-то радикально против мата, краснел и падал в обморок. Но если мат - это единственная приправа, которой язык можно оживить, то что-то не так или с самим языком, или с говорящим.
Меня можно обвинить в русофобии (и не сильно ошибиться), или в плохом знакомстве с русской литературой (и ошибиться чуть сильнее). Но я задумался о том, какие именно произведения на русском языке доставляли мне удовольствие и вызывали желание перечитывать именно за язык, а не за сюжет или персонажей. И это вещи, в которых много диалектизмов, архаизмов или вообще употребления русского языка не-носителями. Этнографические записи сибирских сказок, сказки Шергина с его поморским говором, романы Фазиля Искандера с настоящим, а не пародийным кавказским колоритом.
Сравнивая даже с родственными языками, мне гораздо больше нравится польский. Даже диалоги в третьем Ведьмаке, несмотря на ругань и трэшовость, вызывают какую-то нечеловеческую радость и ощущение, что вот люди пользуются своим языком свободно и в свое удовольствие. В литературном русском, по сравнению с тем же польским, меня смущают вот эти вот несклоняемые заимствованные существительные - "пойду в кино", "жду тебя в кино". Как можно говорить языком, в котором большое количество постоянно употребляемых слов торчит в ткани языка как заноза, и отказывается сотрудничать. Или эта стигматизация диалектизмов. Я хочу сказать "ихний". Я хочу, чтобы притяжательное местоимение отличалось от местоимения в винительном падеже, в конце концов.
Я сказал, что хотел. Живите теперь с этим )
Я вот хочу сообщить, что я вообще не люблю русский язык как явление, и поэтому не очень понимаю такого пиитета перед нормами и правилами его употребления. Я не очень специалист в истории русской филологии, поэтому не знаю, в какой именно момент времени с языком это произошло, но у меня есть глубокое ощущение, что литературная версия русского языка выстроена в глубоко прескриптивной парадигме, и создает ощущение какого-то предельно искусственного конструкта, такого себе бюрократического Франкенштейна в костюме-тройке из душного полиэстера. Сколько я ни писал научных работ, отчетов и прочих более-менее формальных текстов на русском, всегда этот текст начинает уходить куда-то в стилистику полуграмотного, но очень выскопарного губернского писца, со всеми бесконечными "глобокоуважаемыя нижеподписавшиеся". Еще более отвратительным способом, при попытках из этого бюрократизма выскочить сразу начинается блатная музыка. И это моя основная претензия ко всем этим новомодненьким луркоспикам и прочим похожим способам излагать свои мысли. Не то, чтобы я был как-то радикально против мата, краснел и падал в обморок. Но если мат - это единственная приправа, которой язык можно оживить, то что-то не так или с самим языком, или с говорящим.
Меня можно обвинить в русофобии (и не сильно ошибиться), или в плохом знакомстве с русской литературой (и ошибиться чуть сильнее). Но я задумался о том, какие именно произведения на русском языке доставляли мне удовольствие и вызывали желание перечитывать именно за язык, а не за сюжет или персонажей. И это вещи, в которых много диалектизмов, архаизмов или вообще употребления русского языка не-носителями. Этнографические записи сибирских сказок, сказки Шергина с его поморским говором, романы Фазиля Искандера с настоящим, а не пародийным кавказским колоритом.
Сравнивая даже с родственными языками, мне гораздо больше нравится польский. Даже диалоги в третьем Ведьмаке, несмотря на ругань и трэшовость, вызывают какую-то нечеловеческую радость и ощущение, что вот люди пользуются своим языком свободно и в свое удовольствие. В литературном русском, по сравнению с тем же польским, меня смущают вот эти вот несклоняемые заимствованные существительные - "пойду в кино", "жду тебя в кино". Как можно говорить языком, в котором большое количество постоянно употребляемых слов торчит в ткани языка как заноза, и отказывается сотрудничать. Или эта стигматизация диалектизмов. Я хочу сказать "ихний". Я хочу, чтобы притяжательное местоимение отличалось от местоимения в винительном падеже, в конце концов.
Я сказал, что хотел. Живите теперь с этим )
-
-
29.11.2018 в 18:36Полагаю, у меня есть вот то самое «чувство языка», и поэтому я интуитивно ощущаю, когда кто-то нарушает эту тонкую систему не всегда формализованных правил.
И у меня вызывают некоторый диссонанс тексты, написанные людьми, которые не знают русский язык, не чувствуют его, не ценят его красоту.
-
-
29.11.2018 в 22:13-
-
29.11.2018 в 22:57Сью - местная Юки-Онна, а мне не то, чтобы есть что сказать по поводу феминитивов. Я понимаю, что то, что люди могут присоединять суффиксы к словам - это открытие этого месяца, и каждый считает своим долгом высказаться. Но я какое-то время назад понял наконец аргументацию третьей волны феминизма, и не могу не признать за ней некоторой правоты. А насчёт конкретных словоформ - как я уже сказал, русский язык мне не настолько дорог, чтобы меня это волновало. Но все же, мне кажется, что совсем чуждые языку формы не приживутся. Так что пока их не начали насаждать законодательно (а случае русского языка это маловероятно), переживать особенно не о чем.